Виктория Тищенко
ГОРОД МЕРТВЕЦОВ
"Рассечен на дворике август..."
"Лодочки… Вёселки… Где мой капот?.."
"Художник рисует женщину…"
"Чепчик на узел благообразный..."
Город мертвецов
* * *
Рассечен на дворике август
морщинистым клёном, в котором
нет лжи, содрогающей разум
и правды, сжимающей сердце.
Есть мир, преломляемый листьев его
витражами,
в котором Мамай и Муслим Магомаев
для нас молочные братья.
И память, которая спутала даты
(как сальные патлы) великих сражений,
что нам глубоко до фени,
когда закипает кофейник.
И Спас за Спасом на скатерти жёлтой
тарелочка яблочных пирожных,
и август за августом клёна кожа
въедается в нашу кожу.
Мир нашему дому! Покамест на дом
не рухнет рассеченный августом клён!
* * *
Лодочки… Вёселки… Где мой капот?
Белые ленточки?
Пляж городской до смерденья вспотел.
Давай уплывём в лодочке!
Включаешь приёмник: Чечня,
Ичкери… Огонь…
Я не ослышалась: печень,
истёкшая гноем?
Настрой на другую волну…
Лодыжки целуй, ладонечки…
Лёгонькую, речную…
Давай уплывём в лодочке!
Имеющий уши да стряпает сплетни,
имеющий очи да срывает банк,
имеющий уста ест карамельки.
Каждому да по долечке.
Давай уплывём в лодочке!
* * *
Художник рисует женщину…
По берегу бродят пляжники.
Их мысли чисты, как уши бомжа.
Они поглядывают на мольберт;
и мужчины видят женскую грудь,
их плавки трещат от радости;
и женщины видят вялую грудь,
их души трещат от радости.
А зной их магнитит к воде
и колоде засаленных карт,
и они сигают в днепровскую воду,
чистую, как их мысли.
Художник рисует женщину…
* * *
Чепчик на узел благообразный.
Кто эта тощая образина
в скрюченном зеркале? Я -- длиннонога.
Это -- на ладан чадящий огарок.
Яблоко сгнило (проклятый мангуст!)
Руки разомкнуты. Зреют каштаны.
И на губах поцелуи как шрамы,
толстые шрамы на теле Я после
белой дыры пятимесячной страсти.
Горло сдавил каучуковый невод
воспоминаний. Гром в пасмурном небе.
Это опять заблудился Гагарин
и с Андромедой опять спутал Гагры.
Это просрочен был триквилар;
в среду под вечер дежурила Клара;
и на руках меня носят гиганты
в белом и охают вверх ногами.
ГОРОД МЕРТВЕЦОВ
(поэма)
I
Мне снился город на изломе зренья.
Ларьки-«комки». Щиты. Асфальт. Песок.
Изъеденный ртом метрополитена
набухших нервов земляной комок.
Спидометры зашкаленные «мерсов».
Кряхтенье «запорожцев». Визги «вольв».
И в солнечном сплетенье перекрёстков
многоколёсый непрерывный вой.
И голоса…
II
Ороговевший шёпот
болотных губ. И щёлочь щёлок
глаз. Как картины Глазунова
прохожие сосут с прожорством ламий
остатки закоптелого озона
и крови -- на гарнир.
Ни тени, ни щербинки --
шрамы
на лицах, лакированных Garnie.
Над каждой башней электронный сонник
со строчкою бегущею: «Покойник
снится -- жди от природы перемен»
Технически высокие стенанья
доносятся с балконов, подворотен
с такою частотой, как будто кто-то
стучит по мёртвым чашечкам колен.
И тянутся друг к другу кости бёдер
с технически высокой частотою
и шёпотом: «Ещё… ещё… вот блин…»
Шасть по углам рефлексов шорох!
Мне снился город…
Младенцев синюшных рожают секс-бомбы
и вскармливают порошками.
А за окошком ликуют тромбоны:
девы разумные ноги поджали.
Уши и губы заклеили, ваты.
Как научили их мамы и папы.
Чтобы из тряпок потёртых -- в пикапы.
А за окошком отголоски жизни,
намокшей ветки тонкая струна.
Это бессмысленным атавизмом
шерсть на лодыжке Природы -- весна.
Вырвать весну из истлевшего горла!
Снился мне город…
III
Садовник вырвал ножницы из ножен…
На пьедесталах стриженного сада
блестят, сияют Брюсов и Асадов.
А я ищу тебя, живого,
среди заплесневелых статуй.
Твои глаза живые… Воздух сжат
до точки. Как планета в глобус.
Дышу тобой. И губы, и ладони,
пушок на пояснице и живот,
и … целую.
По городу без путеводных схем
мы бродим, заблудившись в лете.
Не замечая: мчатся кони блед;
они разглядывают не спеша наш смех,
как…………………………………………
Ты разжимаешь руку -- мёртвый.
Мне снился город…
IV
На тротуаре мокром, без дыханья,
лежу. Мелькают вымытые лица.
Доносится до смутного сознанья:
«Она пьяна. Куда глядит милиция?»
Увидел он. За ноги поволок.
И милицейский жезл ввёл между ног.
Зашил глаза. Сорвал лицо.
Я скоро встану -- мертвецом.
Бесчисленные орды:
-- Своя! --
Мне снился город…
V
Пробужденье.
Гляжу в окно… Щиты. Асфальт. Песок.
Изъеденный ртом метрополитена
набухших нервов земляной комок.
Спидометры зашкаленные «мерсов».
Кряхтенье «запорожцев». Визги «вольв».
И в солнечном сплетенье перекрёстков
многоколёсый непрерывный вой.
И голоса…
Cтруктура