Елена Мордвинова

ЗУБЫ

Дина проснулась ранним утром, спрыгнула с кровати и босыми ногами зашлепала в кухню, что ей категорически воспрещали родители и старший брат, потому как ничего не стоит в наше время, говорили они, подхватить какую-нибудь страшную болезнь, а теперь еще этот новый вирус появился. Дина ничего не накинула поверх ночной рубашки, а разгуливать по кухне в таком виде ей тоже категорически воспрещалось, ведь известно, что сексуальность восточных людей иногда, особенно по утрам, необуздана и может быть опасной. Их повар был китайцем. Держать китайца в наше время, говорили родители, куда выгоднее, чем обычного робота, с которым хлопот не оберешься. Если бы не их сексуальность! Однако, благодаря этому их популяции так легко возобновимы, что, в свою очередь, является залогом дешевизны рабочей силы. Соседи держат кастрированного китайца. Но кастрированный китаец обходится дороже.

В бассейне плескались сомики. Потрескивало масло в котелке -- китаец снова обжаривал к завтраку орехи в кунжутном масле. Он отвесил учтивый поклон, извлек мокрой рукой из сахарной пудры горсть орехов и бросил в кипящее масло. Дина поинтересовалась, подаст он что-либо еще кроме этой дряни. Он ответил, что готовит судака. Она попросила, чтобы в таком случае он не добавлял в свое варево эту дикую смесь корицы, укропа, растертого в порошок бадьяна и гвоздики, и если эту приправу так обожает братец, пусть добавляет ее отдельно.

Дело в том, что с ней творилось нечто странное. Ночью ее разбудила зубная боль, но если бы это явление и впрямь было столь обыденным, вряд ли она стала уделять этому так много внимания, просто сглотнула бы таблетку и снова уснула. По всей видимости, это были признаки новой болезни, о которой она только краем уха слышала в школе, и которая в последние две недели стала очень модной. Вот было бы чудно! Она потянула шнур ночника и подошла к зеркалу. Так и есть, завтра утром она займется этим, а сейчас пора спать.

Дина вспомнила о том, что она обнаружила ночью, и вернулась в спальню.Она подошла к зеркалу, открыла рот и с легкостью извлекла из нижней челюсти огромный острый клык. Дина едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Это еще и больно, ко всему! Девочки не говорили о том, что это так болезненно. Три остальных необычных зуба держались еще крепко, и она стала расшатывать их, чтобы все закончилось быстрее. Интересно, Цюй снова поступит назло? Судак снова будет несъедобным! Ну, это я знаю, это конский зуб, это кусок челюсти волка… Вся эта болезнь даже забавна: снаружи ничего незаметно, а коллекционными зубами вскоре можно будет обмениваться с однокласниками, это тебе не вкладыши с портретами бейсбольных игроков! Она слышала, что в параллельном классе у девочки тоже этот вирус. Сегодня же она сменяет конский зуб, у нее их два, и оба верхние. Но тут она вспомнила о Мите. Он наверняка теперь оставит ее, зачем его семье больной генетический материал? Ее теперь будут отсеивать, а ему найдут здоровую красивую девушку, она даже будет похожа на Дину как две капли воды, если он захочет, конечно. Наверняка есть такая где-нибудь в Австралии, например. Найдут по интерактивной сети и послезавтра пришлют. Ах ты, боже мой, как больно!

От этого увлекательного занятия Дину отвлек звон посуды, она вспомнилала, что пора завтракать и вернулась в кухню. Китаец готовил каждому его любимое блюдо только к обеду. Сегодня она закажет такую штуку, которую в Китае готовят в конце весны в честь древнего поэта Цюй Юаня. Сладкий рис в тростниковых листьях! Так и будет. К чему горевать? Девочки сказали, что внешние последствия этой болезни легко устраняются, значит, стоматолог вставит новые челюсти… Да, стоматолог ее отцу вряд ли будет по карману. Что же делать? Снова они включают это радио по утрам! Охота же слушать всю эту бредятину!

"Город Таунсвилл! Радостное утро тринадцатого мая 2037 года мы встречаем вместе! Начинаем обзор…"

Китаец все-таки не стал добавлять приправы к этой рыбе, хоть он меня сегодня радует… Папа снова не в духе. Теребит усы. Как бы ему сказать об этом?

"… ДНК-содержащий вирус из семейства герпесвирусов, репродуцируемый в ядре клетки. Зрелые вирионы имеют сферическую форму. Возбудитель чувствителен к эфиру, желчи, формалину, фенолу. Распространен в районах, близких к неблагоустроеным скотомогильникам. Изо рта человека начинают выпадать зубы, отваливаться куски челюстей. Зубы принадлежат различным семействам и родам отряда млекопитающих. Определить их до вида получается не всегда. Больной две недели тем только и занимается, что извлекает изо рта крошащиеся обломки, после чего, через две недели, все заканчивается, и человек остается без челюстей, от носа свисает только обмякшая кожа, что довольно непривлекательно."

"Ужас какой теперь транслируют! Это не утренние литературные чтения? Нет? Новости? Дорогой, что же ты молчишь? Дети перепугались!"

"Папа, выйди со мной на секундочку. Мне нужно тебе кое-что сказать."

"Сколько раз можно повторять, что не следует перебивать взрослых! Что, снова перезарядить карточку? Могла бы здесь сказать. Куда ты только тратишь эти деньги, хотелось бы знать." -- это сказала мама, что она сказала дальше, Дина не услышала, потому что они с отцом уже вышли.

"Папа, боюсь, моя просьба покажется тебе не совсем деликатной. Но… не мог бы ты приобрести для меня смертельную дозу героина?"

"Что?"

"Смертельную дозу героина!" -- Выпалила девочка с очень серьезным видом и не запнувшись, как говорят эти слова по радио, в сводках.

"Зачем тебе героин? -- отец ответил с мягким укором, -- Ты же знаешь, детям до шестнадцати не отпускают, чтобы не баловались и не засоряли виртуальное пространство, к тому же он недешев, не всякому взрослому по карману…"

Мать подслушивала у двери весь разговор. Она раздраженно вздохнула, потерла переносицу и крикнула повару: « Сегодня к обеду сделай жидкую манную кашу, у старшей что-то не в порядке с жевательным аппаратом». Она махнула полотенцем и ушла снимать бигуди. В кухне бегал младший брат, плескался в бассейне с рыбами. Ну вот, лучше было молчать, теперь не будет сладкого риса в тростниковых листьях. Отец теребил блеклые, на английский манер отпущенные усы, напряженно размышлял о чем-то у окна, видно было, что он встревожен. У дочери опять начинался приступ, она убежала смотреть новые зубы. Какие-то новые, мелкие, это норочьи, только вот европейской или американской? Она с трудом стащила с полки огромный определитель в мягкой сафьяновой обложке, изданный еще в прошлом веке. Чем отличаются их черепа? Значит, это был обломок верхней челюсти: второй предкоренной своим задним концом едва соприкасается с передним краем внешней лопасти хищнического зуба. Ура, европейская! Отец зовет. Наверное, переговорил с мамой. Интересно, он обрадуется тому, что новые зубы от европейской норки? Он ведь так не любит всего американского!

"Я думаю, что стоматолог обойдется дешевле, чем героин, потом, все эти две недели придется кормить ее питательными веществами по вене, опять же расходы, все вместе это отбросит нашу семью на год по генеральной шкале социального развиттия. Ну, да ладно! Дина… мы решили, что в данном случае гуманнее все же пригласить стоматолога, хотя ты взрослая и вполне можешь себе представить, в какое положение ты ставишь нашу семью. Теперь иди, -- отец взял орешек и повернулся к матери, -- Слышала, что вытворил вчера президент Франции? Снова отказался одеть костюм на встречу с английским королем, и явился в футболке французской сборной. А в соседнем городке, ну, ты знаешь, откуда нам поставляют хлеб, снова пятнадцать рабочих утонули в зернохранилище, и хлеб опять подорожает, потому что хлеб будут теперь возить из Бугенвилля."

О девушке забыли, и она отправилась было в ванную комнату, когда заметила, что плачет, ей вдруг стало жаль себя, хоть жалеть себя в этой семье сторого воспрещалось, поскольку семья придерживалась строгих христианских принципов, поэтому девушка сказала себе, что плачет из-за того убытка, который причинит семье своей болезнью, что зачем тогда Митя, если бы он точно так же любил ту девушку из Австралии, а о ней бы и вовсе забыл, зачем она сама, если по Австралии кверх ногами ходит такая же девушка? Однако ребяческие слезы быстро высыхают, и через минуту Дина уже скакала в свою комнату, и в ее глазах вместо слез блестела озорная искра.

На следующее утро в доме было удивительно тихо, когда вдруг в спальню отца вбежал взволнованный китаец и что-то громко закричал, растягивая рот.

"Как ты посмел, скотина?"

"Дина! Дина!" -- быстро-быстро закивал головой китаец.

Дину нашли в ванне, у девочки были перерезаны вены, и видимо, еще с вечера, потому как кровь стала бурой и вязкой, а бледное лицо девочки улыбалось остылым оскалом.

"Я слышал когда-то о таком способе самоуничтожения… Но погляди как грамотно, вдоль вены, а не поперек, сделан надрез. Весьма печальное событие. Однако, скоро приедет мусорщик, следует поторопиться. Цюй, заверни ее в бумагу, да поживее! Сегодня приготовишь траурный ужин." Маленький Дин вертелся возле комода в ожидании момента, когда ему позволят овладеть игрушками сестры, часами и швейцарской чернильной ручкой.

"Сынок, собери зубы, и там на комоде еще кусок верхней челюсти, -- отец обернулся к жене, -- скажи китайцу, чтобы пошевеливался, в девять явится мусорщик."

"Сегодня придется заплатить ему вдвое больше. Эта девочка всегда доставляет мне столько хлопот!"

"Успокойся, дорогая! Подумай только: мы избавлены теперь от расходов на школу, да из сегодняшнего списка не забудь вычеркнуть летние туфли, купальник и два платья. На эти деньги купишь три шляпы с траурным крепом, но не в магазине напротив, а в переулке, у Гершензонов." Брат плескался в бассейне с сомами и ворчал. Лучше бы Динкой накормили его сомов ( им очень понравилась в тот раз папина охотничья собака), а не переплачивали мусорщику, и еще, что бы заказать сегодня к траурному ужину? Сладкий рис в тростниковых листьях был бы очень кстати, но мама говорит, что от сладкого болят зубы.