* * *

Когда музыкант прижимает щекой
прохладное дерево скрипки,
он не видит дальше своего носа,
от него не добьешься ни слова,
он не слышит ничего,
кроме голоса своего инструмента.

Но разве это не самое полноценное
общение с миром?

* * *

Здесь нищие с сократовскими лбами
угрюмо допивают из стаканов
и тащатся в немыслимой обувке
(в каких-то кедах, где нога -- наружу)
через буфет, а, может, через Время...

В их каждом шаге -- самоотрицанье,
бунт против самого себя
и столько же движения куда-то,
как и намеренья остаться здесь.

Так и страна бомжует потихоньку,
и ей что двигаться куда-то, что стоять...

* * *

Ты покупаешь цветы --
чтоб завяли они
у тебя на глазах.

Улыбаясь,
ставишь их в красивую вазу,
два-три дня любуешься
их очертаниями
вдыхаешь их аромат,
а после
без сожален
ья суешь в помойное ведро,
покрывая седеющий пурпур роз
грязью очисток.

Как, имея такой опыт жестокости,
ты еще можешь мечтать о любви?

4.06.94. Киев.

  Вернуться
    [в содержание журнала "Самватас"]